MARVEL марвел

Jesse Eisenberg/Джесси Айзенберг

---

люди видят то, что хотят видеть. а в большинстве случаев — то, что им скажут видеть.
досье

- имя:
Квентин Бек (Quentin Beck); Мистерио (Mysterio)
- возраст:
26 лет
- раса:
человек
- сторона:
Идейный злодей, специализируется на громких кражах, взрывах, диверсиях. В обычной жизни – известный голливудский пиротехник, постановщик спецэффектов.
- время:
Настоящее
- навыки:
Первоклассный пиротехник, мастер спецэффектов по профессии и по призванию, иллюзионист, химик-самоучка.
- артефакты:
Никаких магических вещей нет, есть специальный костюм с зеркальным шлемом, в котором припрятано много всего интересного.человек не меняется на протяжении жизни, он просто становится все больше похожим на самого себя
страницы жизни- биография:
  Квентин Бек привык чувствовать себя умнее всех. В детстве он был самым талантливым учеником в классе и лучшим на уроках по физике и химии. Правда, учился при этом отвратительно и минимум раз в месяц получал выговоры за сорванные уроки. И одноклассники, и учителя его недолюбливали, потому что парень был уж слишком заносчивым. Бека считали зазнавшимся ботаником, а он, между тем, мечтал о популярности. В старшей школе – в основном о популярности у девушек. Но с девушками Беку при его замашках закономерно не везло. Тогда он решил ни много ни мало покорить Голливуд.
  Сказано - сделано. Парень сумел записаться на пробы в массовку, но проваливал один кастинг за другим. Первый, второй, пятый раз ему не везло, а потом он как-то случайно познакомился с проходившим мимо старым пиротехником. Старик показал ему фокус, которого парень еще не знал. Это впечатлило Квентина: учитель по химии в колледже давно уже не мог ничем его удивить. Бек размышлял всего три дня, и к началу следующего семестра  перевелся в академию каскадеров, где готовили в том числе и специалистов по спецэффектам.
  Можно без сомнения сказать, что тут парень нашел свое призвание. Взрывы, облака тумана, блики, устрашающего вида сосульки и языки пламени – каждая работа была и проявлением творческого потенциала, и вызовом  техническому складу ума. Стоило ему закончить академию, как он тут же получил первое предложение работы. Потом второе, и третье, и десятое. К двадцати пяти Бек уже был хорошо известен в узких кругах тем, что каждый его новый взрыв был не похож на предыдущий. У него появились и деньги, и репутация. А еще несколько мелких ролей в качестве каскадера и много знакомых среди фокусников, которым тоже регулярно требовались его услуги. Он и сам выучил кучу трюков и фокусов: это позволяло привносить новизну в работу. Но, увы, популярности у девушек парень так и не добился. Ведь красоткам не объяснишь, что вот этот знаменитый актер так красиво выпрыгнул из горящего здания только потому, что он, Квентин, точно рассчитал величину запала и направление взрыва. Зато он неожиданно стал пользоваться популярностью у голубой половины звездного бомонда. Бек сначала кривился и отходил подальше от «нетрадиционных» компаний, а потом как-то сдался. После этого, чтобы как-то оправдаться перед самим собой, Квентин решил, что он презирает девушек.
  В то же время год назад Бек уперся в «потолок» своей карьеры. Он стал не просто одним из лучших, он стал лучшим – фильм, над которым он работал, получил «Оскара» за спецэффекты. Звонки от продюсеров посыпались с утроенной силой, но на самой церемонии вручения Бека не то, что не пригласили на сцену, – его имя даже не упомянули. Вообще-то парень знал, что так обычно и бывает, но это все равно его разозлило. Квентин хотел мелькать на экранах и в газетах. Хотел, чтобы о нем заговорил весь Нью-Йорк, как, например, о том же Человеке-Пауке. И Бек решил, что, если Америка не хочет воздать ему за честный труд, то ей же хуже. Так появился Мистерио.
- характер:
  Бек – самоуверенный, самовлюбленный молодой человек, который свято уверен в том, что он самый умный, если не в целом  мире, то, по крайней мере, в пределах ближайших трех штатов. С ним сложно разговаривать, потому что в девяносто девяти случаях из сотни он не интересуется ни мнением окружающих, ни, тем более, их проблемами. Он может сидеть за столиком напротив вас, кивать в такт рассказу и думать в это время о чем-то своем. И, если вы поймаете его за этим, даже не думайте, что он смутится. Он пожмет плечами и скажет: «Ну и что?». Но есть и обратная сторона этого правила: если кто-то его заинтересовал, то Квентин уже не отлипнет, пока не добьется ответного интереса. При этом в ход пойдут весьма нестандартные средства привлечь внимание: записки с исчезающим текстом, неожиданные звонки, загадочные фразы. В юности Бек практиковал даже сталкерство: вскрывал электронные почты понравившихся девушек и следил за ними в кафе, но сегодня ему жалко тратить на все это время.
  Что касается Мистерио, то это не злобное альтер-эго, а скорее образ. У Бека нет цели взорвать к чертям всех жителей Нью-Йорка или отомстить кому-то лично, поэтому он предпочитает устраивать грандиозные ограбления известных мест или срывать политические акции. Он – не большой любитель крови. Говоря откровенно, он вообще ее немного побаивается, потому что, как известно, видя открытую рану, ты сразу представляешь себе, как это больно. А боль Квентин переносит с трудом.
  Почему Бек все-таки выбрал «сторону зла», а не стал вторым супергероем? Все очень просто: ему нравится самоутверждаться за счет толп огорошенных полицейских. Нравится играть с целым городом, который никак не может найти у себя под боком одного единственного человека. Это адреналин, это спорт. Его персональный спорт, в котором он – безоговорочный чемпион.это дар - иметь возможность знать человека так много лет.
заключение- связь:
Skype – hilda_austen
- пробный пост:

Свернутый текст

Ровно двадцать секунд Джек наблюдал, как перед ним проносится, распадаясь на части, Вселенная. Его заметили. Все кончено. Его мир разрушился и сгорел в черном пламени. А потом Филдинг заглянул в глаза девушки и увидел там страх. И тогда они воскресли из пепла, оба: и мир, и Джек. Потому что игра еще не кончилась. О нет, она только началась!
  Джека захлестнула волна адреналина: ставки в его игре с жизнью резко подскочили вверх. С тех пор, как он уехал из Веллингтона, он не решался играть на полную. Алано мог позволить себе заприметить очередного отброса жизни на улице, затащить в машину, а потом запереть в звуконепроницаемом гараже и делать все, что ему вздумается. Филдинг часто и с наслаждением вспоминал эти ночи, полные пьяного угара, блевотины, сотрясающего кишки хохота и тихих всхлипов.
  Да, лучше всего ему запомнились всхлипы. Эти моменты, когда очередная избитая шлюха стенала в углу и умоляла о чем-то, а они с Алано отлетели уже слишком далеко, чтобы даже разобрать, что она говорит. Они повторялись снова и снова, раз за разом. Каждый перед тем, как наступала его очередь отправиться в лес в черном мешке, всегда умолял их о чем-то.
  Джек помнил это чувство наслаждения. Абсолютная власть, абсолютное равнодушие. Чем он тогда упивался больше? Тем, что может затянуть или не затянуть шелковый шнурок на шее жертвы, или осознанием того, что непременно его затянет?
  Здесь, в Гисборне, он не мог себе такого позволить. Все, на что хватало денег и возможностей шеф-повара – это в рабочий день доехать до другой окраины города, чтобы подкараулить кого-то за углом с кирпичом. Или толкнуть под машину, как сегодня. Насладиться минутой паники и коротким вскриком. Но он уже очень давно, слишком давно не видел, чтобы кто-то смотрел на него с ужасом. А ведь смысл игры именно в этом.
- Я.. я…
  Задушенный голос девушки отозвался музыкой в ушах Джека. На его лицо снова вернулась довольная улыбка. Пока никто их не видел, пока все сгрудились вокруг мальчишки, стараясь не наступить на кашу, в которую превратились его руки, Филдинг сделал шаг к девушке.
  Но тут его резко толкнули в сторону. Какая-то сердобольная женщина схватила его за рукав и, причитая что-то бессвязное, потянула его к месту аварии. Джеку пришлось развернуться. Толпа легко расступилась перед ним, потому что никто не решался подойти ближе, чем на два шага. Как будто всех этих успешных, счастливых и невредимых людей отгородила от чужого несчастья невидимая черта, и, пока они не переступили ее, их жизнь все еще течет как обычно, но, стоит подойти ближе – и лужа из крови, ошметков мяса и соуса от ланча затянет их внутрь.
  Джек не боялся крови. Он подошел к мальчишке и опустился на колени. Маленький гомик был еще жив. Машина в лепешку раскатала ему одну руку и проехалась по левой стороне груди, из-под порванной рубашки торчало ребро. Филдинг удовлетворенно отметил, что шансов выжить – никаких.
- Держись, сынок. Сейчас приедет скорая. Эй, вы! Кто-нибудь вызвал скорую? Девушка! Да-да, вы! У вас есть телефон?
  Слегка встревоженным, и в то же время уверенно-командным тоном Джек обратился к своей новой жертве. Своей настоящей жертве.
  Если бы кто-то спросил, почему он выбрал ее, Филдинг ответил бы, что это старый прием, описанный в каждой первой статье: если нужна помощь от толпы, нужно всегда обращаться не к толпе в целом, а к какому-то конкретному человеку. Тогда он психологически не сможет отвертеться. Психологически не сможет развернуться и уйти. Филдинг очень не хотел, чтобы девчонка ушла. Они ведь еще не успели толком познакомиться!
- Ну скорее же, девушка! – Джек вперил взгляд в побледневшее лицо и указал одной рукой на окровавленный живот парня с торчащим обломком кости. Умирающий мальчишка протяжно стонал. Джек как будто случайно коснулся свободной рукой месива из крови с кетчупом.

---